Эмили Лайм и похитители книг  - Дейв Шелтон

– Синтия, это Дафна. Она только что приехала, и мы делаем всё возможное, чтобы она почувствовала себя как дома. Ну, за исключением Лайм, разумеется. Но ведь мы и не ждём от неё чудес, не правда ли? Дафна, это наша староста, Синтия О’Ралинсон, – он презрительно ткнул пальцем в сторону блондинки. – И я могу только извиниться за неё.

– Только что приехала? – Синтия стала спускаться, не сводя с Дафны испытующего взора; начальственный стук её каблуков эхом разнёсся по библиотеке. – Но мы никого не ждём. Иначе я бы знала.

Она печатала шаг, будто на параде.

– Не люблю сюрпризы.

Синтия приблизилась почти вплотную. Её голова тихонько покачивалась, как у ядовитой змеи, которая гипнотизирует жертву, прежде чем напасть.

– Кто ты такая? – она прищурилась так, что глаза превратились в щёлки. – И зачем ты здесь?

Дафна решила, что это очень хороший вопрос. В данный момент она сама предпочла бы быть где-нибудь в другом месте.

– Дафна здесь на стипендии от Лиги библиотекарей[3].

Джордж произнёс это немного громче, чем нужно, прямо в ухо Синтии, отчего та подпрыгнула и наконец перестала гипнотизировать Дафну своим пристальным взглядом.

– Это организовала миссис Крамп. Но она покидала нас в такой спешке, что, видимо, просто не успела передать все свои дела начальству. Поэтому ты не в курсе… Так что там было про добровольцев?

Синтия явно намеревалась и дальше допрашивать Дафну, однако неожиданная смена темы отвлекла её.

– Ах, да. Позвонил мистер Уайт. Он собирается нанести визит миссис Маккей. Кто-нибудь должен его встретить, чтобы открыть ворота. А поскольку идёт дождь, то этот кто-нибудь – точно не я. А вот вам, книжные черви, не помешает немного проветриться. Потом проведёшь мистера Уайта в кабинет директора. Только постарайся, чтобы он по пути не умер от скуки. Проследи за этим, Джорджи-Порджи.

Она мимоходом взъерошила спутанные волосы мальчика. Но тут же одёрнула руку, воззрилась на неё с омерзением и вытерла об его пиджак.

– Фу, какая гадость. Тебя бы замочить в стиральном порошке, а потом долго тереть и выколачивать. Не заставляй мистера Уайта ждать, а то проблем не оберёшься.

Синтия ушла, громко хлопнув дверью.

– Боже, – выдохнула Дафна.

– Да, – согласился Джордж. – Я надеялся, тебе удастся избежать встречи с ней хотя бы в первый день. Она просто кошмарна, но обычно здесь мы в безопасности. У Синтии, кажется, аллергия на книги. И это ещё одна причина, чтобы как можно скорее наполнить наши стеллажи. Однако нам лучше сделать то, что она велела. Оставь свой чемодан тут, я закрою дверь. Лайм не заметит или не обратит внимания. Она будет счастлива ещё несколько часов проторчать у себя в кабинете. У тебя ведь нет зонтика, не так ли?

– Боюсь, что нет.

– Ну ладно, ничего страшного. Может, дождь уже немного поутих.

На деле вышло, что мистер Уайт приехал вовсе не так молниеносно, как пугала Синтия О’Ралинсон. Уже к середине длинной дорожки на Дафне не осталось ни одной сухой нитки. А когда они добрались до ворот и открыли их, она вымокла настолько, насколько это вообще возможно. Перебежав дорогу, они укрылись под навесом остановки. И стали ждать.

– Что же, – Джордж почти кричал, пытаясь перекрыть грохот дождя, – всё очень мило.

И хотя Дафне казалось, что всё совершенно отвратительно, она через силу улыбнулась.

– Джордж?

– Да?

– Что стряслось там, в библиотеке? Ты укрощал льва?

– А? – он притворился озадаченным.

– Да ладно тебе! Кто-то откусил половину стула, которым ты размахивал. Кто это был?

– Ах, это, – Джордж изо всех сил делал вид, будто столь незначительное происшествие давно вылетело у него из головы. – Ну, это просто Зверюга.

– Зверюга? – переспросила Дафна, слегка вздрогнув.

– Да, школьная кошечка. Ну, то есть она живёт тут. Но вообще-то не принадлежит школе. Скорее наоборот. У неё довольно непростой характер, особенно по отношению к новичкам. Хотя на самом деле и остальным достаётся. Поэтому я и выдворил её, из соображений безопасности. Она проводит много времени в библиотеке, но в основном спит. Единственная проблема с ней – это то, что она приносит подарки.

– Подарки? Какие?

– Ну, добычу. Мёртвых мышей, птиц и всё такое. Как-то притащила оленя. Но только один раз.

– Ты сказал – оленя? – ахнула Дафна.

– Небольшого. Но это случилось ещё до того, как я начал работать в библиотеке. Поэтому я отношусь к подобным россказням с изрядной долей сомнения.

– Ясно.

– Тут совершенно не о чем волноваться. Главное, не трогать её и не шуметь. Это настоящая библиотечная кошка: приходит в ярость, если кто-то нарушает тишину.

– Понятно.

– Если подумать, то это как-то связано с Эмили Лайм, мне кажется.

Джордж вгляделся в пелену дождя.

– А вот и наш гость, кажется.

Смутная тень росла во влажной мгле, и низкое урчание мотора прорывалось сквозь шум ливня.

– Очень надеюсь, что да, – пробормотала Дафна.

Джордж изо всех сил замахал руками, чтобы остановить машину, и она затормозила около них. Водитель, перегнувшись через пассажирское сиденье, опустил стекло.

– Вы мистер Уайт? Приехали к миссис Маккей? – спросил Джордж.

Это был опрятный тип в красивом сером костюме, накрахмаленной рубашке и с тщательно спроектированным узлом галстука. Его волосы, аккуратно зачёсанные назад, блестели от геля для укладки. Даже мимолётного взгляда, который Дафна бросила на гостя, хватило, чтобы ощутить исходящие от него спокойствие, уверенность и властность.

– Так точно, старик. Мне туда? – мистер Уайт махнул рукой в кожаной шофёрской перчатке в сторону ворот.

– Да, – кивнул Джордж. – Мы подумали, что лучше встретить вас и…

– Спасибо, старина.

Машина повернула к открытым воротам.

– Но…

– Он мог бы по крайней мере подбросить нас до школы, – заметила Дафна.

– Наверное, испугался, что мы замочим его сиденья, – пробормотал Джордж. – Но лучше бы он опасался не нас, а той дыры.

Дождь, водопадом низвергавшийся на землю, наполнил яму на дорожке до краёв, и теперь она походила на простую лужу.

– О боже! – выдохнула Дафна, а Джордж предостерегающе замахал руками.

Раздался всплеск, хруст, а потом крики. К счастью, шум дождя не позволил ругани мистера Уайта достичь ушей Дафны, однако та догадалась, что «дьявол» было самым мягким выражением, которое он употребил.